Галицкие и курские корни автора "Слова о полку Игореве"

(К 200-летию I-го издания шедевра древнерусской литературы)

В 1800 г. усилиями высокопоставленного российского вельможи - "одного из стаи славной екатерининских орлов", удачливого коллекционера и мецената А. И. Мусина-Пушкина, а также маститых учёных Н. Н. Бантыш-Каменского и А. Ф. Малиновского была осуществлена публикация найденного десятилетием ранее "Слова о полку Игореве". По тексту этого героико-поэтического памфлета стало известно (в связи с подчёркиванием автором "Слова..." отличия своей творческой манеры от лучшей из предшествующих ему традиционно-панегиристических!) имя древнерусского барда-дружинника 11 - нач. 12 вв., певца-импровизатора и гусляра Бояна. Последний, судя по всему, жил примерно за столетие до событий, развернувшихся вокруг (и в ходе) битвы на Каяле. Общественности тогда были обнародованы : безымянный шедевр отечественной словесности и яркий поэт-панегирист, произведения которого (кроме ряда цитат в "Слове о полку Игореве") не сохранились.

Однако, по прошествии более чем полувека в разработках исследователей К. Н. Бестужева-Рюмина (1868 г.) и И. П. Хрущёва (десятилетие спустя) обозначилась подоснова для отыскания автора вершины древнерусской литературы. "Точку над и" в идентификации человека, написавшего "Слово о полку Игореве" поставил в 1959 - 1991 гг. Б. А. Рыбаков. Авторство древнерусского шедевра этим выдающимся московским историком и источниковедом было "закреплено" за конкретным историческим персонажем. Таковым оказался киевский боярин 12 в. - Петр Бориславич ["Поиск автора "Слова о полку Игореве". - М., 1991, с. 143 - 287].

Судя по наличию отчества и двукратным ответственнейшим дипломатическим поручениям, которые давались ему великим князем и королем Венгрии, этот "сол" принадлежал к кругу высшего киевского боярства. С уверенностью можно говорить о том, что он был сыном киевского боярина Борислава. Данное же имя в русских исторических документах почти уникально. Оно встречается там лишь у двух лиц.

Двор Борислава как общеизвестный топографический ориентир указан в Киевской летописи. В конце апреля 1151 года великий князь Изяслав Мстиславич, обороняя Мать Городов Русских от Юрия Долгорукого, разместил полки по внешнему периметру "Ярославова города". Ориентирами для читателей летописи были указаны проездные башни, и только один раз был упомянут боярский двор : "... А Изяслав Давыдовичъ ста межи Золотыми вороты и межи Жидовъскими, противу Бориславлю двору...".

Данный терем находился в богатой, аристократической части Киева, в непосредственной близости от Софийского собора и митрополичьего двора. В древней Руси мальчика в три года сажали на коня ("постриги"), в семь начинали учить грамоте, а в двенадцать уже брали в поход. Детство Петра падало на великое княжение Мстислава Великого (1125-1132), а юность - брата Ярополка (1132-1140), при котором велись лютые войны с Ольговичами, призывавшими по примеру своего отца, Олега Гориславича, в помощь себе многотысячные отряды половцев.

Петр Бориславич упоминается впервые в 1152 году уже как боярин, названный по отчеству. Он присутствовал на "снеме" князей с венгерским королем по поводу судьбы побежденного соперника Изяслава князя Владимирка Галицкого. Молодой дипломат был послан к этому князю в Перемышль совместно с венгерскими послами принимать присягу. Владимирко клятву вскоре нарушил, и на следующий год Петр Бориславич вторично был послан (уже в столицу "нарушителя" - Галич) объявить ему войну, "бросить ему крестные грамоты".

Это посольство подробно изложено этим боярином в Киевской летописи, большую часть которой он (согласно тому же Борису Александровичу Рыбакову, как и ряду более ранних авторов) частично написал сам, а отчасти "идейно вдохновлял". Авторство Петра Бориславича по отношению к "галицкому отчету", внесенному в исторические анналы, предположил И. П. Хрущов в 1878 г., и оно практически никем из исследователей не оспаривалось.

Завершилась же данная миссия молодого киевского дипломата, в целом, успешно. Новый галицкий князь, Ярослав Осмомысл, принял киевские условия.

Первый раз "эффект присутствия" в летописи Петра Бориславича мы ощущаем в описании похода Ярополка (в помощь прикарпатцам!) на Болеслава Кривоустого 1138 года, расположившегося "за Гличем на луках междо болоты и позади его горы". В походе участвовал и удельный князь Изяслав Мстиславич.

Только очевидец, непосредственный участник событий, мог рассказать о том, что в полночь с гор были видны костры польского лагеря. На рассвете был услышан шум отдалённой атаки галичан, после чего (для их поддержки!) в киевских полках затрубили сигнал к бою. Возможно, что именно тогда 18-20-летний сын боярина Борислава попал в поле зрения Изяслава Мстиславича Волынского, уже прославившего себя блестящей победой над полоцким князем в 1127 г. Во всяком случае, тот пункт, откуда будущий летописец разглядывал огни поляков, где он слушал допрос пленных самим великим князем Ярополком, был, очевидно, невдалеке от главной ставки.

Именно в эти годы молодой дружинник мог петь (согласно "татищевской редакции" Киевской летописи) на клиросе совместно с Игорем Ольговичем, приезжавшим из своего Дорогичина во Владимир Волынский, где до 1141 г. княжил Изяслав Мстиславич. Несомненно личное участие боярина-летописца в многочисленных княжеских съездах, походах и т. п.

Петр Бориславич вторично (после 1152 - 1153 гг.) упоминается в политических событиях через 1.5 десятилетия. Одновременно с ним тогда упомянут его брат Нестор. Братья Бориславичи участвовали в общерусском походе 1168 г. против половцев, доведённом до Орели и Снепорода (сравнительно недалеко от места гибели Игорева полка - спустя 17 лет).

Следующее упоминание относится к 1169 году и иногда является поводом к объявлению Петра Бориславича предателем и изменником, а тем самым и к отрицанию возможности видеть в нем автора "Слова о полку Игореве". Дело в том, что исследуемый нами персонаж содействовал входу войск Андрея Боголюбского и (гл. о.) его союзников в Киев. Петр Бориславич не был придворным ни одного из князей, которым он служил. Он был вассалом, сохранявшим право выбора. В 1149 году он жестко осудил Изяслава Мстиславича за пренебрежение советом боярской думы. Он счел нужным не умолчать в своей летописи о суровом решении киевского боярства : "...поедита в свои волости!". В 1150 году киевляне вернули Изяслава, прогнав Юрия Долгорукого, а через несколько недель, учитывая новую ситуацию, киевское боярство во второй раз сказало своему волынскому любимцу. "Поеди, княже, прочь! И то рекше, кияне побегоша от него прочь". Это тоже попало на страницы этой боярской летописи. Во время же конфликта с Мстиславом Изяславичем, в 1168 - 1169 годах, против него было резко настроено боярство и все вассальные князья.

Петр Бориславич к этому времени уже давно, как мы увидим ниже, не был "княжим мужем". Ещё до нач. 1169 г. он достиг самой вершины нетитулованного слоя феодалов - стал киевским тысяцким, то есть главой столичного боярства. Он не изменил Мстиславу, а вместе со многими князьями переменил ориентацию, отошел от него. Феодальные понятия тогда сильно отличались от позднейших. Петр Бориславич не был Андреем Курбским, бежавшим из Руси. Он, Петр, содействовал появлению в Киеве другого князя вместо Мстислава. Это было желанием многих князей.

В рассматриваемом киевском боярском семействе нам известно и третье поколение - "сестричичь" (племянник) Петра Бориславича - Фёдор, епископ Ростовский. Сей церковный иерарх (казнённый своими противниками в 1170 г.) был яркой, даровитой, волевой, энергичной, красноречивой и достаточно образованной личностью. Он известен как активный участник внутрицерковной (да и политической) борьбы тех лет.

После метаморфоз 1170-х гг. с Великим княжением, Пётр Бориславич сосредоточился на "курировании" (с небольшими перерывами) киевской летописи. Эта его деятельность (согласно Рыбакову) продолжалась довольно-таки долго - вплоть до осени 1196 г.

"Между делом" же летописания, потрясённый событиями печального похода Игоря и Всеволода Святославичей на половцев, Пётр Бориславич и сотворил знаменитейший древнерусский шедевр.

Угадываемая биография киевского интеллектуала выглядит примерно так.

Пётр Бориславич родился около 1120 г. в знатной боярской семье в конце княжения Владимира Мономаха. О месте его рождения может косвенно свидетельствовать один из галицких топонимов (географических наименований). На юге Львовской области известен г. Борислав. Данный населённый пункт сложился в 19-м столетии из нескольких сёл и прилегающего к ним Бориславского монастыря. Последний письменно фиксируется с 1387 г. Земельный же участок данной обители вполне мог быть "дарственной" вотчинника в ещё более давние времена.

Совершая феодальный "отъезд" в Киев крупный галицкий боярин Борислав "заложил" свой "аллод" какому-то монастырю. Последующие же имущественные метаморфозы постепенно преобразовали данное "замковое хозяйство" в полную собственность "чёрного" духовенства. Этот монастырский "филиал" со временем стал самостоятельной обителью.

Другим свидетельством галицких родовых корней Петра Бориславича оказывается сам факт его 2-кратного посольства от имени Изяслава Мстиславича к Владимирку Володаревичу в 1152 - 1153 гг. Именно сына бывшего боярина отца правящего галицкого князя и направило киевское правительство (несмотря на молодость Петра) в столь ответственную миссию.

Третьим "прикарпатским фактором" автора "Слова о полку Игореве" являются подмеченные украинскими учёными нек. специфические (уже и для 12 в.!) лексические незначительные галичизмы. Складывается впечатление, что своё раннее детство Пётр Бориславич провёл где-то на Бойковщине.

Итак, родился будущий автор величайшего шедевра литературы Киевской Руси ок. 1120 г. в Перемышле или в вотчине своего отца. По боярско-княжескому бытовому укладу Пётр в трёхлетнем возрасте был, повторяю, посажен на коня ("постриги"), а к 7 годам начал учиться грамоте. Именно в этот момент семья Борислава и переезжает (после того как отец семейства окончательно "оформился" в Киеве) в древнерусский мегаполис.

Сестра Петра и Нестора, судя по примерному возрасту к 1170 г. их племянника (40 лет), родилась где-то не позже 1-й пол. 1110-х гг. и была среди детей боярина старшей. Борислав, повидимому, женился сразу же после перипетий победоносных общерусских походов на половцев нач. 12 в. Тогда и могли завязаться более (чем обычно) тесные знакомства "старших" дружинников различных владений. После смерти в 1113 г. великого князя Святополка Изяславича (и последовавшей затем массовой сменой различными Рюриковичами своих "столов") произошла, естественно, значительная ротация боярского и "отроческого" контингента между удельнвми волостями.

При таких обстоятельствах было вполне вероятным появление в Прикарпатье отдельных курских "старших" дружинников и их семей. У основателя (Ростислава Владимировича) галицкой ветви Рюриковичей, например, среди его бояр были даже новгородцы.

О северянских же своих родовых "истоках" Пётр Бориславич проговаривается в одном из мест "Слова о полку Игореве".


А куряне бойцы бывалые :
рождены под трубами,
взлелеяны под шлемами,
с конца копья вскормлены ;
им дороги ведомы,
все овраги знаемы,
луки их натянуты,
колчаны отворены,
сабли их отточены ;
словно волки серые,
скачут они по полю,
ища себе чести,
а князю - славы!

Столь откровенная (хотя и обоснованная) похвала представителям конкретной волости тогда (в условиях доминирования этикета родовой и земляческой солидарности) может лишь свидетельствовать о какой-то близости рассматриваемого киевского боярина к дружинной среде одного из уделов Черниговского княжества. Патрилокальные галицко-перемышльские корни Петра Бориславича нами установлены. Родственники же жены традиционно (во всём виде Homo Sapiens!) не комплиментарны.

Остаётся допустить курское происхождение матери поэта-публициста. Вот откуда столь непосредственный пиитет Петра Бориславича к своим родственникам (и землякам последних) в дружине "буй тура" Всеволода!

Причиной же переезда перемышльского боярина Борислава в Киев вполне могла быть почти одновременная смерть галицких князей-соправителей братьев Ростиславичей (Володаря Перемышльского и Василька Теребовельского) в 1124 г. и перераспределение кадров их дружин. Через год же последовала и общерусская ротация боярства и "отроков", всвязи с кончиной в столице Владимира Мономаха. Бориславу в данной сумятице как-то удалось добиться расположения Мстислава Великого. Так что в школу для боярских детей маленький Пётр пошёл уже в Киеве.

1138 г. нами ранее отмечен уже наличием "эффекта присутствия" будущего дипломата-летописца-поэта-публициста при разгроме поляков киевлянами и галичанами. Именно тогда, повидимому, племянник (Изяслав Мстиславич) тогдашнего великого князя (Ярополка Владимировича) и взял в свою дружину сына боярина своего отца.

1142 - 1146 годы. Пётр со своим сюзереном в Переяславе-Русском. Здесь, при местном княжьем дворе и состоялась, повидимому, первая "проба пера" начинающего куратора летописи. Именно тогда, надзирая за составлением региональной "хроники" (которая, кстати, в своём первоначальном переяславском виде не сохранилась), Пётр Бориславич и сам порою брал на себя роль составителя текстов и даже, возможно, рисовальщика миниатюр. Созданная под его руководством иллюстрированная летопись имела и ретроспективную часть, доведённую до 1127 г. - поход Мстислава Великого, его братьев и сыновей (в т. ч. Изяслава), а также других союзных князей на Полоцк.

А это как раз и было первым крупным детским киевским ощущением (выход огромного войска, в составе которого был и его отец, из столицы) маленького Петра, как раз вскоре после его переезда из Галичины. Другим (уже "тинейджерским") впечатленим будущего дипломата, летописца и поэта были дворцовые сплетни нач. 1130-х гг. о байстрюкском происхождении младшего из сыновей Мстислава Великого - Владимира. Или Мачешича, как называли его старшие братья. Эти (и другие) свои детские воспоминания и изложил (среди прочих фактов) боярин-хронист в ретроспективной части переяславского этапа своего письменного творчества.

1146 - 1154 годы. Пётр Бориславич - великокняжеский летописец Изяслава. Как и дипломат (2 поездки в Галич). Переяславскую свою хронику он "включает" (наряду со "свежими материалами") в киевское летописание. После смерти своего сюзерена Пётр входит в состав верхушки столичного "земского" боярства. Он становится одним из виднейших "киевских мужей".

Следующие 12 лет "большой" киевский боярин продолжает курировать летопись. Однако чувствуется, что Петру Бориславичу не всегда удаётся сосредоточиться на данном надзоре и в написании отдельных хроникальных заметок. Отвлекают другие обязанности "киевского мужа".

1167 - 1169 годы. Пётр Бориславич становится киевским тысяцким. В 1168 г. воспевает в особой манере общерусский поход на половцев. По завершении же оного развёртывается конфликт вокруг великого князя Мстислава Изяславича. Данная "замятня" завершается его "вытеснением" с киевского "стола" и двухдневным "потоком" (разграблением) Матери Городов Русских.

Последующие 12 лет Петру Бориславичу удаются ("между делом" перипетий великокняжеской чехарды в столице) лишь отдельные "кабинетные записи".

1181 год. Маститому киевскому боярину только что утвердившиеся (на великокняжеском "столе") "дуумвиры" (Святослав Всеволодович и Рюрик Ростиславич) поручают сосредоточиться на курировании своего летописания.

В 1185 г. Пётр Бориславич создаёт "Слово о полку Игореве".

Примерно через 5 лет куратор-летописец созидает особый исторический труд. Пётр Бориславич включил, повидимому, в него как "Повесть временных лет", так и (охватывающую более чем полувековой период) свою (совместную с другими авторами) работу. В этот летописный свод им были включены и нек. иные хроники. Немалая часть данной синтезированной истории (и рисунков к ней) сохранилась до наших дней. В виде значительного числа фрагментов, переписанных в более поздних сводах.

1190 - 1196 годы. Последний этап летописного творчества Петра Бориславича. Сначала попрежнему на службе у "дуумвирата", а затем (после 1194 г.) лишь у одного из них. Единоличным Киевским Великим князем тогда остался (после смерти соправителя) Рюрик Ростиславич. Последняя запись, которая может быть приписана Петру Бориславичу, датируется осенью 1196 года.


Как "Киевская летопись", так и "Слово о полку Игореве" обнаруживают поразительное сходство (с учётом жанровых различий) в идейно-политической направленности сути этих произведений. Общими, также, являются критерии социально-психологических оценок событий и персонажей описываемых в них событий.

Два важнейших политических принципа пронизывают и летопись, ведшуюся на протяжении многих лет, и поэтический памфлет, созданный автором за сравнительно короткий промежуток времени в его "серебряной седине" : мирное, без усобиц и свар, строение князьями своих волостей и совместная борьба с половецкими наездами. С ионосферной (как это не покажется необычным для реалий 12 века) высоты осуществляет свой геополитический обзор Русской Земли автор. И не только от имени одних киевских "лепших и смысленых мужей", а в качестве "гласного" всего нашего народа, всех воев и ратаев-пахарей Пётр Бориславич свою "держит речь" к князьям. Без униженности, без упования на провиденциализм христианского бога (что резко отличает нашего боярина-писателя от прочих тогдашних хронистов), но эпически спокойно (в летописной прозе) и взволнованно-величаво (в своей публицистической поэме) он обращается к русским "господам волостелинам". В т. ч. и самым могущественным из них!

Пётр Бориславич к ним "держит речь" то повествуя, то порицая, то призывая. Он всегда (в обоих своих произведениях) ставит на первое место не чьи-либо династические интересы, не выгоду отдельных лиц, как бы высоко они не стояли, а интересы всей Руси, всего нашего народа XII столетия.

История любит парадоксы!

Ярчайшим выразителем идеи русского единства в 12 в. оказался человек галицкого происхождения. Сейчас же наиболее деструктивной (хотя и по исторически объяснимым объективным причинам!) восточнославянской этнографической группой являются именно земляки отца Петра Бориславича - современные прикарпатцы.


Если Боян (наилучший поэт-сказитель эпохи Ярославичей и их сыновей) олицетворял собой позднюю архаику древнерусской цивилизации, то Пётр Бориславич (наряду с другим публицистом - Кириллом Туровским, философом Климентом Смолятичем, князьями Изяславом Мстиславичем и Романом Мстиславичем, архитектором Петром Милонегом и творцами шедевров Владимиро-Суздальской школы зодчества, как и др. яркими личностями той поры) воплотил в себе её классический "периклов" этап.

Абакумов Александр Васильевич, 29.09.2000
abakum@newmail.ru


[Страничка ''Слова'']